Г. 't Хофт написал руководство - как стать хорошим физиком-теоретиком, а я напишу как стать таким же хорошим физиком-теоретиком, как сам Г. 't Хофт.
Хотя стать хорошим теоретиком очень и очень сложно, и для большинства теоретиков это просто недостижимо, моя инструкция адресована уже хорошим теоретикам. Ведь бывает же так, что ты сделал все и даже больше, чтобы стать хорошим теоретиком, а тебе все равно плохо. И то знаешь, и это, а счастья нет. И приходится терпеть унижения от других, еще более хороших теоретиков; или поддакивать им в надежде на подачку, или же идти на угнетающие задвигания и травлю за свои оригинальные идеи, ибо все очень хорошие теоретики всегда к тебе строги и суровы. Гораздо лучше получить Нобелевскую премию и забить на всех этих козлов, не уважающих тебя.
Хотя стать хорошим теоретиком очень и очень сложно, и для большинства теоретиков это просто недостижимо, моя инструкция адресована уже хорошим теоретикам. Ведь бывает же так, что ты сделал все и даже больше, чтобы стать хорошим теоретиком, а тебе все равно плохо. И то знаешь, и это, а счастья нет. И приходится терпеть унижения от других, еще более хороших теоретиков; или поддакивать им в надежде на подачку, или же идти на угнетающие задвигания и травлю за свои оригинальные идеи, ибо все очень хорошие теоретики всегда к тебе строги и суровы. Гораздо лучше получить Нобелевскую премию и забить на всех этих козлов, не уважающих тебя.
А чтобы получить Нобелевскую премию, нужно стать не менее хорошим теоретиком, чем сам Г. 't Хофт. Вот об этом и речь.
Секрет в том, дорогой друг, что для этого тебе никаких новых книжек учить не надо. Ты уже все знаешь и так. Первый фокус в том, чтобы все, что ты делаешь, выдавать за insight, то есть, за осознание деселе неосознанного. За понимание непонятого. Делай умный вид и не суетись.
Далее, когда расчет технически правилен, но дает ошибочные результаты (это бывает, когда теория ошибочна), то меняй результаты на правильные. Здесь важно запастись правильными результатами. Вспомни Ганса, который прямо на коленке получил правильный результат для Лэмбовского сдвига, узнанного им накануне. Если кто-то возразит, что, мол, ты подделываешь результаты расчетов, то парируй злобные нападки так: "Теория должна описывать эксперимент, и мои действия есть не что иное, как наложение физических требований на теорию." Это объяснение работает почти всегда. Еще можно заявить, что ты снабдил теорию свободными параметрами, которые выбираешь так, чтобы теория описывала эксперимент. Это тоже работает почти всегда. Если в твоем расчете получается 2x2 = 25, а должно быть 4, то не смущайся и говори, что 25 получается только в наивном расчете, а ты - теоретик искушенный, не наивный. Представь им 25 как (2+3)х(2+3) и заяви, что 3 из этих 5 абсорбируется круглыми скобками, исчезающими сразу после абсорбции, и что это физический, наблюдаемый эффект. В самом деле, в результате такой абсорбции получается 4, что и требовалось доказать. Беспроигрышное рассуждение! Внушай им, что это и есть insight, то есть правильное понимание физики, раз получается то, что надо.
Очень полезное дополнение к идее абсорбции есть идея переменных констант. Это только на первый взгляд кажется вздором, а на самом деле это фишка, позволяющая описать даже множество разных данных одной, но переменной константой.
Вообще идеи абсорбции и бегающих на побегушках констант очень плодотворны. Тут можно плести почти все, что угодно, сколько фантазии хватит. При этом совершенно не обязательно искренне верить в собственные сочинения. Ведь ты же не дурак? А слушатель будет сам виноват, если купит фуфло. И потом, если слушатель покупает фуфло, да еще и в массовом порядке, то может быть оно и не фуфло, а просто ты сам к себе через чур строг?
Я думаю тебе к себе не надо быть через чур строгим, не надо себя есть. Хватит и того, что тебя едят поедом и осуждают другие хорошисты и бессовестные микробы. Ведь не судил же себя строго Г. 't Хофт, когда выдавал на гора сказки про голых частиц, поляризацию вакуума и перенормировки на Нобелевской лекции. Г. 't Хофт был смел и изобретателен в обосновании того, куда он подевал существенную часть поправок, полученных в его расчете. Даже не так, он сам ничего никуда не девал, а это ненаблюдаемые голые частицы абсорбировали их бесследно. Заметь, товарищ, в товароведении такое объяснение не проходит. В иные времена за абсорбцию социалистической собственности в особо крупных размерах находили и расстреливали даже замаскированных под совсем голых и партийных. Представь себе некоего бригадира на золотом прииске, подозрительно сдающего государству всегда ровно столько, сколько положено по плану. Или директора магазина, у которого в магазине находят денег и товаров гораздо больше, чем положено. Ясно, что эти люди на рабочем месте обделывают свои дела - один стахановец-самоучка с совершенно невинным видом абсорбирует сверхплановое золото, а другой крутит свои деньги и товар в не своем магазине.
Л. Д. Ландау, видавший виды в те суровые времена, честно заявлял - перебор в результатах расчетов свидетельствует о неудовлетворительности основ теории. Теория находится в наших рука, а не в руках врагов народа, и, значит, это мы проморгали что-то существенное. Л. Д. Ландау долго ломал голову, долго бился за лучшую теорию и, не найдя удовлетворительного решения, заявил с горяча: "Гамильтониан мертв". Хотя он был не прав, он был зато честен. Не побоялся написать о нерешенных проблемах даже в своих учебниках. А сейчас Хуфты всех мастей выдают себя за более глубоких и правильных понимателей, чем деликатный Дирак и отчаявшийся Ландау. Набрались наглости говорить, что и Ландау, и Дирак "не понимали" сущности перенормировок. Отсюда еще одна инструкция - набирайся, товарищ, наглости. Наглость - второе счастье в жизни и первое в современной теоретической физике. Вали неприятности на ненаблюдаемых голых частиц, на неизвестности, таящиеся на коротких-прекоротких расстояниях, хули непонимающих тебя критиков за их непонимание, а себя хвали. Можно написать книжку "Под кайфом подгоночных параметров". Вот почти все, что нужно, чтобы стать таким же хорошим теоретиком, как Г. 't Хофт. Для полноты можно добавить букву 't перед своей фамилией, но практика показывает, что ничего, кроме раздражения это добавление не вызывает, так что лучше не надо.
Секрет в том, дорогой друг, что для этого тебе никаких новых книжек учить не надо. Ты уже все знаешь и так. Первый фокус в том, чтобы все, что ты делаешь, выдавать за insight, то есть, за осознание деселе неосознанного. За понимание непонятого. Делай умный вид и не суетись.
Далее, когда расчет технически правилен, но дает ошибочные результаты (это бывает, когда теория ошибочна), то меняй результаты на правильные. Здесь важно запастись правильными результатами. Вспомни Ганса, который прямо на коленке получил правильный результат для Лэмбовского сдвига, узнанного им накануне. Если кто-то возразит, что, мол, ты подделываешь результаты расчетов, то парируй злобные нападки так: "Теория должна описывать эксперимент, и мои действия есть не что иное, как наложение физических требований на теорию." Это объяснение работает почти всегда. Еще можно заявить, что ты снабдил теорию свободными параметрами, которые выбираешь так, чтобы теория описывала эксперимент. Это тоже работает почти всегда. Если в твоем расчете получается 2x2 = 25, а должно быть 4, то не смущайся и говори, что 25 получается только в наивном расчете, а ты - теоретик искушенный, не наивный. Представь им 25 как (2+3)х(2+3) и заяви, что 3 из этих 5 абсорбируется круглыми скобками, исчезающими сразу после абсорбции, и что это физический, наблюдаемый эффект. В самом деле, в результате такой абсорбции получается 4, что и требовалось доказать. Беспроигрышное рассуждение! Внушай им, что это и есть insight, то есть правильное понимание физики, раз получается то, что надо.
Очень полезное дополнение к идее абсорбции есть идея переменных констант. Это только на первый взгляд кажется вздором, а на самом деле это фишка, позволяющая описать даже множество разных данных одной, но переменной константой.
Вообще идеи абсорбции и бегающих на побегушках констант очень плодотворны. Тут можно плести почти все, что угодно, сколько фантазии хватит. При этом совершенно не обязательно искренне верить в собственные сочинения. Ведь ты же не дурак? А слушатель будет сам виноват, если купит фуфло. И потом, если слушатель покупает фуфло, да еще и в массовом порядке, то может быть оно и не фуфло, а просто ты сам к себе через чур строг?
Я думаю тебе к себе не надо быть через чур строгим, не надо себя есть. Хватит и того, что тебя едят поедом и осуждают другие хорошисты и бессовестные микробы. Ведь не судил же себя строго Г. 't Хофт, когда выдавал на гора сказки про голых частиц, поляризацию вакуума и перенормировки на Нобелевской лекции. Г. 't Хофт был смел и изобретателен в обосновании того, куда он подевал существенную часть поправок, полученных в его расчете. Даже не так, он сам ничего никуда не девал, а это ненаблюдаемые голые частицы абсорбировали их бесследно. Заметь, товарищ, в товароведении такое объяснение не проходит. В иные времена за абсорбцию социалистической собственности в особо крупных размерах находили и расстреливали даже замаскированных под совсем голых и партийных. Представь себе некоего бригадира на золотом прииске, подозрительно сдающего государству всегда ровно столько, сколько положено по плану. Или директора магазина, у которого в магазине находят денег и товаров гораздо больше, чем положено. Ясно, что эти люди на рабочем месте обделывают свои дела - один стахановец-самоучка с совершенно невинным видом абсорбирует сверхплановое золото, а другой крутит свои деньги и товар в не своем магазине.
Л. Д. Ландау, видавший виды в те суровые времена, честно заявлял - перебор в результатах расчетов свидетельствует о неудовлетворительности основ теории. Теория находится в наших рука, а не в руках врагов народа, и, значит, это мы проморгали что-то существенное. Л. Д. Ландау долго ломал голову, долго бился за лучшую теорию и, не найдя удовлетворительного решения, заявил с горяча: "Гамильтониан мертв". Хотя он был не прав, он был зато честен. Не побоялся написать о нерешенных проблемах даже в своих учебниках. А сейчас Хуфты всех мастей выдают себя за более глубоких и правильных понимателей, чем деликатный Дирак и отчаявшийся Ландау. Набрались наглости говорить, что и Ландау, и Дирак "не понимали" сущности перенормировок. Отсюда еще одна инструкция - набирайся, товарищ, наглости. Наглость - второе счастье в жизни и первое в современной теоретической физике. Вали неприятности на ненаблюдаемых голых частиц, на неизвестности, таящиеся на коротких-прекоротких расстояниях, хули непонимающих тебя критиков за их непонимание, а себя хвали. Можно написать книжку "Под кайфом подгоночных параметров". Вот почти все, что нужно, чтобы стать таким же хорошим теоретиком, как Г. 't Хофт. Для полноты можно добавить букву 't перед своей фамилией, но практика показывает, что ничего, кроме раздражения это добавление не вызывает, так что лучше не надо.
Комментариев нет:
Отправить комментарий